Челлаппасвами (1840 - 1915)

Челлаппасвами (или Челлаппан), инициированный в девятнадцатилетнем возрасте, жил в одиночестве в теради (сарае для храмовой колесницы) при храме Наллур. Погруженный во внутреннее «Я», не признававший никакой двойственности, он обобщал адвайтические аксиомы, постоянно приговаривая: «Нет существенного зла. Все свершилось уже давно. Все, что есть, есть истина. Мы не знаем!» В «Натчинтанай» говорится: «Смеясь, Челлаппан бродит по окрестностям Наллура. Похожий на одержимого, он презирает внешние приличия. Темно его тело; одет в рубище. И вот все мои грехи исчезли, ибо он сжег их! Всегда что-то тихо повторяющий себе, он даст благословение истинной жизни каждому, кто отважится приблизиться к нему. И он сделал из моего ума — храм».

Аум Намах Шивайя.

Челлаппасвами родился в 1840 г. в городе Джафна. Челлаппан означает «богатый отец». Богатым он, впрочем, никогда не был — разве что в духовном смысле. Он был замкнутым ребенком и проводил большую часть времени в одиночестве. В девятнадцатилетнем возрасте он встретил Кадайтсвами, который вскоре посвятил его как следующего садгуру в своей линии. Посвящение заключалось в том, что Кадайтсвами вложил в руку преемнику большую монету в одну рупию, завернутую в лист бетеля. Челлаппасвами проводил большую часть времени в Наллур-Кандасвами-Коиль, храме Муругана в нескольких милях от Джафны. Среди храмовых построек была одна очень высокая, называемая теради — в ней хранилась огромная деревянная колесница, которую использовали для праздничных шествий. Возле ступеней теради, под тенистым деревом бильва, и было любимое место Челлаппасвами. Он проводил там дни и месяцы, погруженный в созерцание.

После посвящения вследствие пробуждения чакр и кундалини-шакти поведение Челлаппасвами стало еще более эксцентричным, чем прежде. Из-за глубокого единения с Богом он не мог больше вести себя так, как большинство людей. Он был настолько сильно охвачен огнем духовной силы, что многие боялись его. Смотреть на него было все равно что на полуденное солнце. Он не терпел присутствия возле себя обычных людей и гнал их прочь, если они приближались, нарушая его уединение у стен храма.

Челлаппасвами носил простую одежду и много ходил пешком. Широко шагая по пыльным дорогам или сидя под деревом бильва, он часто громко разговаривал сам с собой, как будто он был один во всем мире. Это было божественное одиночество мудреца, который видел себя единым с Шивой, чье «Я» было «Я» всей вселенной. Для него не существовало другой личности, только Тот, кто есть Сущий внутри всего сущего. Мало кто из людей понимал духовное величие этого отшельника, который жил над суетой обыденной жизни, отстраненный и непривязанный ни к чему. Он не делал никаких уступок миру и всегда был самим собой. Этому высокому, сильному человеку были незнакомы страх и желание.